Неточные совпадения
— Как! чтобы жиды держали на аренде
христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на Русской
земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
Еврейский же хилиазм, который ждет блаженства на
земле без жертвы, без Голгофы, глубоко противоположен
христианской мессианской идее.
И в прошлом хилиастический
христианский коммунизм, задаваясь целью осуществления царства Божьего на
земле, был склонен к кровавым насилиям.
Это и теперь, конечно, так в строгом смысле, но все-таки не объявлено, и совесть нынешнего преступника весьма и весьма часто вступает с собою в сделки: «Украл, дескать, но не на церковь иду, Христу не враг» — вот что говорит себе нынешний преступник сплошь да рядом, ну а тогда, когда церковь станет на место государства, тогда трудно было бы ему это сказать, разве с отрицанием всей церкви на всей
земле: «Все, дескать, ошибаются, все уклонились, все ложная церковь, я один, убийца и вор, — справедливая
христианская церковь».
Не за колдовство и не за богопротивные дела сидит в глубоком подвале колдун: им судия Бог; сидит он за тайное предательство, за сговоры с врагами православной Русской
земли — продать католикам украинский народ и выжечь
христианские церкви.
Аскетическая
христианская мистика святых и отшельников и весь
христианский быт, вся
христианская история
земли остались несоединенными, противоположными.
Для церковно-христианского возрождения необходимо возвращение к старой истине язычества, к реализму матери-земли.
Церковь
христианская приняла в себя всю великую правду язычества —
землю и реалистическое чувство
земли.
Язычество было необходимой, элементарной ступенью в процессе мирового откровения; без этой ступени никогда мир не пришел бы к
христианскому сознанию; в язычестве была неумирающая правда, правда божественности мировой души, божественности матери-земли, которая должна войти в дальнейшее развитие религиозного сознания.
Не в отношении христианства к плоти и
земле мука нового и все же
христианского религиозного сознания, а в отношении христианства к творчеству, к творческому вдохновению, к теургии.
Для
христианского сознания
земля и происходящее на ней имеет абсолютное и центральное значение; она не может быть рассматриваема как один из многих миров, как одна из форм в числе бесконечно многих форм бытия.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от
земли, от плоти, от истории, от космоса, и потому на
земле, в истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за
христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
— Настоящая цена —
христианская цена. Чтоб ни мне, ни тебе — никому не обидно; вот какая это цена! У тебя какая
земля! И тебе она не нужна, и мне не нужна! Вот по этому самому мачтабу и прикладывай, чего она стоит!
— Христос с тобой! куда ж они от нас уйдут! Ведь это не то что от прихоти:
земля, дескать, хороша! а от нужды от кровной: и нехороша
земля, да надо ее взять! Верное это слово я тебе говорю: по четыре на круг дадут. И цена не то чтобы с прижимкой, а самая настоящая,
христианская…
Алатырь-камень всем камням отец; на белом Алатыре на камени сам Исус Христос опочив держал, царь небесный беседовал со двунадесяти со апостолам, утверждал веру
христианскую; утвердил он веру на камени, распущал он книги по всей
земле.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения с ними воздействовать на них только
христианским к ним отношением,
христианским учением, доказанным истинными
христианскими делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем с того, что, устраивая среди них новые рынки для нашей торговли, имеющие целью одну нашу выгоду, захватываем их
землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е. развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному животному закону борьбы, ниже которого не может спуститься человек, делаем всё то, что нужно для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас
христианского.
Среди русского народа, в котором, особенно со времени Петра I, никогда не прекращался протест христианства против государства, среди русского народа, в котором устройство жизни таково, что люди общинами уходят в Турцию, в Китай, в необитаемые
земли и не только не нуждаются в правительстве, но смотрят на него всегда как на ненужную тяжесть и только переносят его как бедствие, будь оно турецкое, русское или китайское, — среди русского народа в последнее время стали всё чаще и чаще появляться случаи
христианского сознательного освобождения отдельных лиц от подчинения себя правительству.
И вот для проповедания этого
христианского учения и подтверждения его
христианским примером, мы устраиваем среди этих людей мучительные тюрьмы, гильотины, виселицы, казни, приготовления к убийству, на которые употребляем все свои силы, устраиваем для черного народа идолопоклоннические вероучения, долженствующие одурять их, устраиваем правительственную продажу одурманивающих ядов — вина, табаку, опиума; учреждаем даже проституцию; отдаем
землю тем, кому она не нужна; устраиваем зрелища безумной роскоши среди нищеты; уничтожаем всякую возможность всякого подобия
христианского общественного мнения; старательно разрушаем устанавливающееся
христианское общественное мнение и потом этих-то самых нами самими старательно развращенных людей, запирая их, как диких зверей, в места, из которых они не могут выскочить и в которых они еще более звереют, или убивая их, — этих самых нами со всех сторон развращенных людей приводим в доказательство того, что на людей нельзя действовать иначе, как грубым насилием.
Несмотря на то, этот
христианский народец, закинутый в уголок
земли, окруженный полудикими магометанскими племенами и солдатами, считает себя на высокой степени развития и признает человеком только одного казака; на всё же остальное смотрит с презрением.
Несчастливцев. Ну, до Воронежа, положим, ты с богомольцами дойдешь, Христовым именем пропитаешься; а дальше-то как?
Землей войска Донского? Там, не то что даром, а и за деньги не накормят табачника. Облика
христианского на тебе нет, а ты хочешь по станицам идти: ведь казачки-то тебя за беса сочтут — детей стращать станут.
Направо, шагах в полутораста от погреба, возвышалось на голом холме еврейское кладбище, а налево, в роскошной березовой роще —
христианское, обнесенное полуразрушившимся земляным валом, местами сровнявшимся с
землею.
Халымов. «А грешное тело мое предать
земле по
христианскому обряду».
Николай Иванович. Да нет, я вас спрашиваю, как по
христианскому закону надо поступить мне, когда я познал свой грех ограбления народа и порабощения его
землею? Как поступить: продолжать владеть
землей, пользуясь трудами голодных, отдавая их вот на это? (Указывает на лакея, вносящего завтрак и вино.) Или отдать
землю тем, у кого ограбили ее мои предки?
Было поздно; сильный ветер дул с взморья; черные тучи, окровавленные снизу лучами солнца, роняли огромные капли теплой воды на растрескавшуюся
землю. Феодор, взволнованный встречею и боясь грозы, не хотел ехать далее и свернул в монастырь Энат, лежащий возле Александрии. Служитель божий, гражданин всего мира
христианского, в те времена везде находил отворенную дверь, и всюду приход его считался счастием, тем паче в монастыре, куда приходили все бедные и труждающиеся дети церкви.
Со временем в иных заговорах появились обращения к
христианским святым и к византийским бесам, о которых понятия не имели старорусские поклонники Грома Гремучего и Матери-Сырой
Земли.
Последний затемняет религиозное сознание не только уединенных мыслителей, но и народных масс, мистически оторванных от
земли: таковы социалисты, ставшие жертвою неистовой и слепой лжеэсхатологии, по исступленности своей напоминающей мессианические чаяния еврейства в
христианскую эру [О соотношении социализма, эсхатологии и хилиазма см. в статье Булгакова «Апокалиптика и социализм» (Два града. М., 1911.
Его Мать есть
христианская Церковь на
земле, дети Божий рождаются в ней по духу…
Любовь ко всякой твари вообще, любовь к животным, к растениям, к минералам, к
земле, к звездам совсем не была раскрыта в
христианской этике.
На том основании, что
христианские пророчества пессимистичны и не предрекают торжества правды и любви на
земле, он сделал вывод, что к осуществлению правды и любви в социальной жизни лучше не стремиться, что лучше поддерживать неправду.
Одумайся, Василий Федорович; повтори святое слово свое, да возрадуются ангелы, принимая в лик свой новую
христианскую душу, воспоют: слава, слава тебе, господи, на
земли и на небеси!
— Милосердный мой государь, Павел Петрович, император большой русской
земли, и австрийский император Франц прислали меня со своими войсками выгнать из Италии безбожных, сумасбродных, ветреных французов; восстановить у вас и во Франции тишину; поддержать колеблющиеся престолы государей и веру
христианскую; защитить права и искоренить нечестивых…
Христианского Града еще не видела
земля.
Христианство требовало послушания не своей общественности, а чужой, языческой, буржуазной, даже прямо злой общественности [Крайнего выражения и эстетической законченности это православно-христианское требование послушания и покорности злу на
земле достигло у К. Леонтьева, у которого
христианское смирение как-то гениально перемешано с демонической злостью.
— Да! и этот Кропотов, герой, падший вместе со своим другом на той полосе
земли, где навсегда похоронен ужас шведского имени, наконец, этот рыцарь
христианских и гражданских добродетелей… твой отец.
Благодаря вышнего, наших убитых в сражении с Нового года не топчет враг поганый, не клюет вран несытый; тела нашей братьи честно, по долгу
христианскому, предаются уже
земле.
Для устройства этих поселений, вся Германия дала средства императору Рудольфу, по воззванию которого на свободные
земли между реками Кульною и Унною сошлось до 4000 славян, кроатов, масса переселенцев из Валахии и из
христианских провинций, страдавших под владычеством турок.
От этого учения и гаремного воспитания ее сочетались в душе Мариорицы, пламенной, мечтательной, и фатализм магометанский и мистицизм
христианский, так что в небе, созданном ею, обитали и чистейшие духи и обольстительные девы пророка, а на
земле все действия человека подчинялись предопределению.
Мы стоим перед проблемой
христианского бытия, а не
христианской культуры, перед проблемой претворения культуры в бытие, «наук и искусств» в новую жизнь, в новое небо и новую
землю.
Это был человек таких
христианских добродетелей и совершенств, которому и подобного никого не было с тех пор, как стал на
земле Старый Город.
Пагубное заблуждение связывает русское народничество с русским христианством — оно скорее связано с исконным русским язычеством, с порабощением
христианского откровения о личности русской стихии
земли.
Без совета Мины Силыча не заводился первый венец в срубе дома; без него не нарекался
христианским именем новый пришлец в жизнь, и он же своею рукою сыпал прощальную горсть
земли на гроб отошедшего брата.